Сегодня день рождения Льва Николаевича Толстого. О его жизни и его произведениях написано и сказано очень много. Поэтому не стану обсуждать его мировоззрение, взгляды на религию, государство и деньги, отношения с женой...
Чему сегодня учиться у Толстого? Предлагаю мой взгляд на это.
Урок 1. Отношение к работе
Хотя Толстой и не считал писательство настоящей работой, а лишь простой физический труд, но гениальным писателем он стал благодаря не только таланту, но и старанию. Это становится понятно, когда узнаешь о том, как были написаны его произведения. Ведь повесть «Детство» имела четыре авторские редакции, некоторые разделы романа «Война и мир» - семь, «Анна Каренина» была выполнена автором в двенадцати версиях, а начало последнего романа «Воскресение» - в двадцати! В «Хаджи-Мурате» есть места, переделанные автором 132 раза. Редакторы говорили, что из этой повести легко было сделать две, но с разными действующими лицами.
Согласитесь, тут есть, что примерить на себя от Толстого. Сколько раз мы готовы переделать то, что сделали?
И не стоит думать, что у писателя всё в жизни было гладко. Мол, сидит граф за столом, сытый, ухоженный и переписывает ранее написанное от нечего делать; XIX век на дворе, спешки нет. А он жену, детей, секретаря напрягает, чтоб переписывали. На самом деле большую часть жизни Толстой боролся с бессмысленностью. Эти переживания он описал в «Исповеди»: «...у меня были моменты растерянности, остановки жизни, как будто я не знал, как я должен жить, что я должен делать. ...Эти остановки жизни всегда возникали с одним и тем же вопросом: «почему?» и «зачем?» ...Эти вопросы со всё большей настойчивостью требовали ответа и, как точки, собирались в одно черное пятно».
Во время таких «остановок жизни» писатель настойчиво искал ответа на вопрос о смысле жизни: «Ну, что если я буду более знаменитым, чем, Гоголь, Пушкин, Шекспир, Мольер - чем все писатели в мире - ну и что? Я не мог найти ответа. Такие вопросы требуют немедленного ответа, без него невозможно жить. Но ответа не было никакого».
В пятьдесят лет с хвостиком Толстой даже задумывался о самоубийстве. Но он оставался рациональным и продолжал трудиться, что добавило ему еще 30 лет писательского труда. Думаю, «остановки жизни» он даже использовал для интенсивной работы!
Для меня его произведения мотивирующие. Именно из-за описанных страданий и боли героев. Любимое моё произведение Толстого - «Смерть Ивана Ильича», которая, кстати, имеет отношение к юридической профессии. Но, конечно, не это главное.
В этой повести описывается жизнь и умирание чиновника - не то судьи, не то прокурора, Ивана Ильича Головина. Герой повести, казалось бы, в расцвете сил и карьеры, ему 45 лет. «Прошедшая история жизни Ивана Ильича была самая простая и обыкновенная и самая ужасная», - звучит как приговор. Головин искал возможности продвинуться по службе - и получил должность в Петербурге. Он уже обставлял новую квартиру, перевез семью. И вдруг заболел. У него начинаются сильные приступы боли. Боль со временем не проходит, а усиливается и не оставляет его. Иван Ильич раздумывает о своей жизни и приходит вот к какому выводу: он плохо умирает, потому что плохо жил! За несколько дней до смерти герой кардинально меняется...
До наших дней дошла звукозапись Толстого, сделанная 31 октября 1909 года в Ясной Поляне. Послушаем его. «Растут люди только испытаниями. Хорошо знать это и так принимать выпадающие на нашу долю горести, облегчать свой крест тем, чтобы охотно подставлять под него спину». Эти слова соотносятся с главной идеей повести «Смерть Ивана Ильича» и всей жизнью писателя.
Я сразу вспомнил об этой повести, когда по Новостям увидел репортаж с книжной выставки. Там бешеным спросом пользовалась книга осуждённого «колядныка», бывшего судьи Зварыча. Оказывается, он выпустил книгу «Mein Kampf in Ukraine. Суддя-комуніст». Теперь Зварыч - борец! За что, как не за денежные знаки?! В Новостях сообщили, что он задумал написать трилогию. Вторая часть будет называться «Суддя-націоналіст», а в третьей автор поделится воспоминаниями о собственном осуждении. Какой бред! Выражу это словами самого Ивана Ильича: «Нельзя, нельзя и нельзя так жить, как я жил, как я еще живу и как все мы живем». Не тех героев мы выбираем, если книги Зварыча раскупаются. Вместо этой трилогии настоятельно рекомендую прочитать 50 страниц повести «Смерть Ивана Ильича». В первую очередь ее следует прочитать всем судьям и прокурорам, да и Зварычу это не помешало бы для переосмысления жизни и отношения к работе.
В одном из писем Толстой пишет: «Работы всё больше и больше впереди. Если бы мне 20 лет тому назад сказали: придумай себе работу на 23 года, я бы все силы ума употребил и не придумал бы работы на три года. А теперь скажите мне, что я буду жить в 10 лицах по 100 лет, и мы все не успеем всё переделать, что необходимо».
Трудно сказать, только ли из-за ссоры с женой и эмоционального срыва Толстой ушёл из дому ночью 28 октября 1910 года с 39 рублями в кармане, что и повлекло за собой смерть в дороге от пневмонии. Но и в этих условиях мы находим его отношение к труду: умирая, гений писал, водя пальцем по одеялу.
Лев Толстой нас учит выражать свой потенциал через работу и труд. Он «сделал» свою жизнь непрерывным трудом. На его примере убеждаешься, что гениями становятся, а не рождаются. Поэтому стоит посмотреть на Толстого, не как на икону литературы, а на человека, у которого можно чему-то полезному научиться.
Урок 2. Стиль жизни: учиться, интересоваться, делать
Фактически всему, чего достиг Толстой, он научился сам. Например, известно, что граф владел 13-15 языками. Но я не склонен считать его полиглотом. Выше уже упоминалась звукозапись Толстого, сделаннaя в 1909 году. Она содержит декламирование писателем на 4-х языках - французском, немецком, английском и русском. Не могу оценить уровень французского, но звучит очень достойно. Это соответствует свидетельствам его современников о свободном владении писателем французским. Сам Толстой говорил, что ему снятся сны на этом языке. Немецкий на звукозаписи звучит похуже. А вот английский у Толстого был совсем плохонький: неправильное произношение и ударения. Он не чувствует «духа», интонации языка. Делаю вывод: у графа не было практики общения на английском, скорее всего, лишь переписка. Читаю комментарии под этой звукозаписью: англоязычные слушатели ничего не понимают на слух без наличия декламируемого текста.
Кроме указанных трёх иностранных языков Толстой владел в разной мере польским, сербским, итальянским, украинским, татарским, латынью, древнееврейским, древнегреческим... Думаю, владел он ими хуже, чем английским. А еще меня заинтересовал факт, что в восемьдесят лет Толстой начал изучать японский язык, но не смог продвинуться и отступил. Его сын Сергей вспоминает шутливый комментарий отца по этому поводу: «Или японский язык слишком труден, или я поглупел».
Но как бы там ни было, во всех этих увлечениях языками вижу другое: стремление к новым знаниям и ориентацию на процесс обучения. Ведь на звукозаписи Толстой декламирует свой текст со своим же переводом. Многих ли вы видели 80-летних, желающих изучить японский язык? А этого же возраста декламаторов? Вот вам и стремление! Браво, маэстро!
Кроме языков были у Толстого и другие увлечения: охота, животноводство, садоводство, пчеловодство и, конечно, обучение яснополянских крестьянских детей. Для своих воспитанников он написал «Азбуку» и «Книги для чтения», по которым учились несколько поколений детей. А еще издал свой учебник арифметики, изобрел способ обучения детей таблице умножения при помощи пальцев рук через сложение и вычитание.
Вот как Толстой описывает создание «Азбуки» в одном из писем: «Азбука моя печатается с одного конца, а с другого всё пишется и прибавляется. Эта Азбука одна может дать работы на 100 лет. Для неё нужно знание греческой, индийской, арабской литератур, нужны все естественные науки, астрономия, физика, и работа над языком ужасная. Надо, чтобы всё было красиво, коротко, просто и, главное, ясно».
Как и с языками, не все увлечения удавались Льву Николаевичу Толстому. Разводимые им лошади, коровы и свиньи часто болели, так как не существовало в то время достаточных ветеринарных знаний и лекарств. Периодически случался повальный падеж скота. Большую партию цикория не продали, потому что он был пережарен. Позабыв о весеннем посте, забили скот, а мясо протухло, не найдя покупателя... Но за всем этим стоял полученный опыт, который потом Толстой использовал в своих произведениях. Скептики напомнят о страсти писателя к картам в молодые годы. И это было. Проигрывал даже дом в имении. Но и эту страсть Толстой описывает во многих произведениях.
А вне писательства, что он мог получить от всех подобных занятий? Думаю, это увеличивало жизненную силу и энергию писателя. Диапазон интересов определял объём его познаний. Сегодня нам есть чему учиться у Толстого в его стремлении расширить границы своих знаний и опыта. Например, болезнь нашего времени - специализация. Считается, что нужно специализироваться, чтобы больше зарабатывать, быстрее продвигаться вверх по карьерным ступенькам. У потребителей услуг закрепилось убеждение, что чем уже специализация, тем выше профессионализм. Совсем иначе это касается специалиста-исполнителя. Здесь связь обратно пропорциональная: чем уже специализация, тем больше зависимость от нее. А еще очень велики шансы столкнуться с профессиональным выгоранием. Сегодня психологи его констатируют даже у 30-летних!
Я не встречал в биографии Толстого желания оставить писательство лишь от того, что надоело, стало скучно. Когда жена спросила семидесятилетнего писателя, не скучно ли ему жить в старости, тот отвечал: «Нет, надо жить, жизнь так прекрасна!». Думаю, что он был бы первым, кто побуждал бы нас расширять интересы и начинать делать что-то новое, даже зная о возможности несовершенства.
А что вас мотивирует, задевает или не оставляет равнодушным в биографии Льва Толстого?